[Форум Rossia.org] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]
Отправлено
Пионер 11:58:47 17/08/2000
в ответ на:
И в чем хамство?, отправлено
Андрей 23:23:31 16/08/2000
> Путину сделали комплимент сравнили с царем. Или это по отношению к Николаю II хамство? Но разве можно нахамить покойнику? Можно. Можно даже и Богу хамить. Сейчас косяком пошли интеллигентские комментарии к прошедшему Архирейскому собору РПЦ в столь развязанном тоне и хамские по содержанию, что даже некоторые просвещенные либералы не выдержали (см. ниже статью М.Соколова). Нашему интеллигенту, что колхозное или профсоюзное собрание, что Архирейский собор, все едино. Православная церковь для них какая-то несовременная, непргрессивная. Молится не тому, не тем и не так. Лучше бы всего было распятие заменить портретом акад. А.Сахарова, а Деву Марию Е.Боннэр. Да все поповская дикость препятствует духовному Прогрессу... ====================================================================== «Известия» №153 (25745) от 17.08.2000, cтраница: 2 Какой святой нам нужен? КОЛОНКА ОБОЗРЕВАТЕЛЯ Максим СОКОЛОВ Деяния юбилейного собора РПЦ привлекли внимание широкой публики лишь одним пунктом о канонизации царской семьи, убитой большевиками в 1918 году, но зато как привлекли. Обилие критических выступлений на эту тему позволяет пополнить список областей, в которых всякий является глубоким специалистом. Наряду с медициной и политикой к нему отныне принадлежит и богословие. Бесспорно, вопросы церковной жизни не подобает вершить в тайне, и живой интерес к религиозно-духовной тематике скорее положительно свидетельствует о настроении общества. Живой да, но еще бы при этом сколько-нибудь компетентный и страшно сказать сколько-нибудь смиренный. Суждения, выдержанные в духе "Я волком бы выгрыз клерикализм, К омофорам почтения нету", таким положительным свидетельством быть вряд ли могут. Давно замечено, что интеллигент входит в церковную ограду не для того, чтобы спасаться самому, а для того, чтобы спасать Церковь. Дискуссия о канонизации царской семьи показала, что интеллигентское стремление к спасению Церкви по-прежнему популярно, причем отныне и в ограду-то не надо входить, а можно спасать даже и извне на основе своего бытового опыта, обрывочных познаний, правдоподобных суждений etc. «Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». Нам ли, таким обученным, не справиться с вопросами мистическими? Список претензий к убиенному государю (9 января, Распутин, мировая война, нежелание понять дух времени, последующее неудачное желание понять дух времени, выразившееся в отречении, ответственность за революцию etc.) дает возможность от противного вывести желательную канонизационную формулу. Традиционное представление о святости заключается в том, что прославляемый святой сумел всею ли жизнью, единым ли поступком принести какое-то очень важное и нужное свидетельство о Христе, за что оказался почитаем церковным народом. Согласно новым представлениям, святой есть некоторая образцово-показательная личность, самый человечный человек, что-то вроде героя официальных некрологов советского времени «на всех постах, которые тов. святому поручали партия и правительство, его отличало чувство высокой ответственности за порученное дело». В противовес прежнему правилу Вселенских соборов: «Кто говорит, что святой безгрешен, да будет анафема» отныне святой должен удовлетворять всем требованиям дистиллированной безгрешности и вдобавок к тому быть глубоко прогрессивной личностью. На то можно возразить, что вообще-то все детали и тонкости небесной иерархии смертным недоступны, и канонизация это скорее церковная педагогика, призванная научать людей образцам святости, а потому претензии к прегрешениям и заблуждениям государя остаются в силе. Но тут вопрос в том, чему люди желают научать и научаться. Правилам добродетельной жизни или свидетельствам о Христе? Если всего лишь первому, то вряд ли вообще стоило бы прославлять святых достойные образцы жизненного поведения всегда можно найти в сугубо светской дидактической литературе. Если рассматривать святцы с точки зрения вышеописанных идеальных норм, то много ли там вообще останется святых? Чистку придется начать прямо со св. Петра, а уж как пришлось бы чистить сонм всех святых, в земле российской просиявших, страшно и подумать. Хороших правил было много и до Христа, их и сейчас много, а люди во все времена искали еще и другого благой вести, выраженной, быть может, в чьем-то одном-единственном свидетельстве. Даже и рассуждая в категориях сугубо педагогических, позволительно спросить, что спасло больше отчаявшихся душ: одни лишь моральные заповеди или слова Господа на Голгофе, обращенные к раскаявшемуся разбойнику: «Ныне же будеши со Мною в раю»? Точно так же и в случае с государем важно понять, что важней для нас в канонизационном вопросе: грехи и слабости императора, по поводу которых у серьезных историков существуют порой диаметрально противоположные мнения, или же очевидное для всех его предсмертное свидетельство перед лицом большевистских убийц «Претерпевший же до конца спасен будет»? Если первое тогда это значит, что нас интересует, достоин ли убиенный государь прославления не в качестве святого, а в качестве образцового правителя государства. Сразу можно ответить: «Нет, не достоин» и добавить к тому, что это принципиально другой вопрос, не тот, который был важен для церковного народа. Налицо искренняя неспособность понять, что церковное домостроительство имеет свои законы и каноны, и без разумения их вторгаться в эту деликатную область вряд ли стоит. «Не зная законов языка ирокезского, можешь ли ты делать такое суждение по сему предмету, которое не было бы неосновательно и глупо?» Самоуверенное невежество огорчительно само по себе, вдвойне оно огорчительно, когда невежественные суждения строятся на основе двойного стандарта. Достаточно весьма сдержанного замечания о том, что беспрестанное и по любому поводу поношение России и русского государства не есть такое уж хорошее дело, чтобы в ответ раздавались горячие возгласы про удушаемую свободу прессы. Собравшиеся в Москве епископы никого не поносили и не задушали, ничьи души страхом и безнадежностью не отравляли, а всего лишь соборно прославили убиенного государя. Всего лишь реализовали право церковного народа на свободу совести. Если бы борцы за вашу и нашу свободу были последовательны, они по крайней мере могли бы занять позицию учтивого умолчания «У нас свобода слова, у вас свобода совести, мы уважаем вашу веру, будем взаимно вежливы». На практике мы наблюдаем другую позицию агрессивного партикуляризма, при котором витийствующей общественности нет никакого дела до чужих нужд и забот, зато все другие должны принимать свои решения не иначе как только с ее одобрения. Как же можно решать, какому святому молиться, не спросив предварительно прогрессивную общественность? мракобесие получится.
Ответы и комментарии: