Интеллигенция о себе любимой


[Форум Rossia.org] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]


Отправлено Пионер 17:03:27 19/07/2000:

 
«ИЗВЕСТИЯ»  №129 (25721) от 14.07.2000, cтраница: 8
 
 
Слово «интеллигенция» в современном его значении вошло в русский языковой обиход во второй половине XIX века (хотя «разовое», экспериментальное словоупотребление можно встретить уже у Жуковского). Так именовало себя «сословие» образованных людей, объединенных общностью идеалов. Жизнь по правде, по справедливости, сосредоточенность на духовных материях при подчеркнутом равнодушии к быту, забота о народе, о его просвещении... А главное: волнующее чувство избранности, принадлежности к некоему полумасонскому ордену; внутреннее право критиковать любые действия политической власти, обладая властью иной — над умами. Вопрос о том, в какой мере русская интеллигенция повинна в революционном разрушении зыбкого российского миропорядка, не раз ставился и никогда не получал внятного ответа. Трудно рассуждать об исторической ответственности сословия, которое всегда знало, что стране нужно, но никогда не задумывалось над тем, как этого достичь, с помощью каких социальных механизмов и какой ценой. Да, во главе Октябрьской и особенно подготовившей ее Февральской катастроф стояли именно выходцы из интеллигентской среды; но у сословия имелось незыблемое возражение (оно же алиби): человек, пошедший во власть, перестает быть интеллигентом по определению.
 
При поздней советской власти дискутировали: кто такой настоящий интеллигент? Доказывали, что неграмотная, зато нравственно стойкая крестьянка тоже может служить примером истинной интеллигентности. Сходились на том, что в СССР есть зримое воплощение идеального интеллигента — академик Дмитрий Сергеевич Лихачев. И вот — после смерти Лихачева это стало окончательно ясно — кончилась полуторавековая история русской интеллигенции; произошла своего рода денационализация нравственных начал и проповеднических функций. Есть дегенеративный — но парламент, больная — но церковь, гнилые — но СМИ. Зачем в такой ситуации орден «хранителей печати»? Часть сословия сразу скатилась на обочину социального процесса — а политическое бомжевание еще никого не красило. Другая часть добровольно смирилась с новой участью. Кто-то, сделав над собой немалое усилие, расстался с идеей социального избранничества и принял новую роль — роль обычного интеллектуала, у которого нет специальных прав и обязанностей, отличных от прав и обязанностей рабочего, крестьянина или банкира: честно работать и получать за свой труд... Во всяком случае, для нашего общества проблема эта весьма болезненна. И долго будет оставаться таковой.
 
Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ
 
 
*
 
 
Юрий ЛЕВАДА: Единственная задача «сословия» — думать о последствиях
 
Но количество необдуманных поступков, сделанных интеллигентными людьми, с трудом поддается исчислению
 
 
Юлия РАХАЕВА
 
Директор Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) Юрий Александрович Левада давно наблюдает за нашим несовершенным миром. Уж он-то точно должен знать, что произошло с российской интеллигенцией.
 
- Во всем мире — интеллектуалы, у нас — интеллигенты. Откуда взялось слово, вошедшее в иноземные словари с пометкой «рус.»?
 
 
- Сначала авторство приписывали Боборыкину, потом возникали другие имена. Бесспорно то, что интеллигенция — как явление — возникла в середине ХIХ века. Сразу появился соблазн распространить это понятие и на более ранние времена — так, доводилось читать об интеллигенции времен Петра I.
 
 
- А что вы скажете о якобы чисто российской специфике интеллигенции как явления?
 
 
- Это явление было характерно для России так же, как и для других стран запоздалой модернизации: Турции, Египта, Китая, Болгарии, ряда латиноамериканских государств. Небольшие группы людей, более просвещенных, чем остальные, считали, что они несут определенную миссию. При всех разногласиях эти люди были сплоченны, как правило, знали друг друга. Это очень хорошо описано у Герцена в «Былом и думах»: все «наши» и «не наши» собирались за одним столом. Да и сам он был наполовину славянофилом, наполовину западником. А Достоевский? С одной стороны, предшественник почвенников, с другой — говорил, что у нас две родины: Россия и Западная Европа.
 
Российская специфика, пожалуй, лишь в том, что здесь это был довольно протяженный период. Отдельные личности, желавшие для России просвещения и модернизации, встречались уже в ХVIII веке, но группы смогли возникнуть лишь в период реформы 1861 года. И, исполнив свою миссию, исчезли.
 
 
- Если я правильно вас поняла, интеллигенция исчезла не за последние 10 лет, как принято думать, а значительно раньше?
 
 
- Чуть ли не со времен Николая Павловича зарождающаяся интеллигенция оказалась как бы между молотом и наковальней. Ее плющили, давили, формовали, пока не оказалось, что специфический слой исчез. Формально интеллигенция закончилась в 1917 году. После этого она лишь влачила посмертное существование.
 
 
- То есть жизнь после жизни?
 
 
- В мире социальном, культурном возможны несколько последовательных смертей и может быть не одна жизнь после жизни.
 
 
- Что же за жизнь была у интеллигенции после 1917-го?
 
 
- Часть бежала из страны, часть погибла, часть пряталась. Остались люди более или менее образованные, по-разному понимающие дело, со своими интересами, но ничего объединяющего их общим понятием «интеллигенция» уже не было. Со времен Ленина и до середины 30-х годов это слово вообще было ругательным. Потом решили не ругать, а использовать. Интеллигенция по сути превратилась в обслугу для бюрократии. Власть поняла, что без образованного слоя она ничто. Одновременно появилось словосочетание «советская интеллигенция», которую уже можно было хвалить, вручать премии и так далее.
 
 
- Можно ли назвать интеллигенцией диссидентов?
 
 
- Когда началось разложение системы, возродились все старые течения — и все старые надежды. У нас снова появились и славянофилы, и западники. Потом проявились противоречия, не очень заметные вначале. Мы как будто попали в период предыдущих переломов. Но именно что как будто: страна другая, люди думают и слушают иначе. Создалась видимость того, что самая либеральная, самая гуманная часть общества оказалась в горбачевские времена близка к власти.
 
 
- Вы ставите знак равенства между либералами и гуманистами?
 
 
- Либералы не обязательно гуманисты, термины требуют определения, тем более сейчас, когда все различия вылезли наружу. Для периода 20-30-летней давности быть либералом, гуманистом, демократом означало приблизительно одно и то же. Известно, что власть интеллигентной не бывает никогда. Если на троне оказывается философ, то он перестает им быть. В конце 80-х — самом начале 90-х была иллюзия приближения интеллигенции к власти и даже вхождения в нее. На самом деле существовала узкая группа демонстративной элиты, которая оказывала влияние на внешнее оформление процесса. Многопартийность, закон о печати, отмена цензуры — все это были замечательные достижения, хотя ничто не гарантировано и сегодня. Реальной власти у этой группы, естественно, не было, и судьба Андрея Дмитриевича Сахарова наиболее характерна.
 
 
- Что значит быть интеллигентным человеком сегодня?
 
 
- Четкого определения нет. Образованных людей у нас десятки миллионов, но далеко не все они могут называться интеллигентами. Интеллигент следит за своими мыслями, оценками, поступками и думает о последствиях. Он обладает большими знаниями и имеет достаточную культуру с ними управляться. Может ли интеллигентный человек делать глупости? А подлости? Очень даже может!
 
 
- Осознанные?
 
 
- В том-то и беда, что только человек, который занимается осознанием себя и мира, делает как осознанное добро, так и осознанное зло. Малое дитя или милая собака могут принести много вреда, но глупости делают сознательные существа. Количество пакостей, сделанных интеллигентными людьми, с трудом поддается исчислению.
 
 
- Сейчас много пишут о том, что почти все национальные конфликты на постсоветском пространстве — дело рук местной творческой интеллигенции. Это — пакость или глупость?
 
 
- Национальные идеи не растут ни из потребностей желудка, ни из социальных проблем. Это, увы, пример того, как интеллигентность, культурность, ответственность могут свестись к разделению людей на своих и чужих, хотя для Христа не было ни эллина, ни иудея! Чемпион мира по шахматам рассчитывает на пять ходов, мастер — на три. А большинство людей думают примерно так: сделаю и посмотрю, что будет. Если они способны поднять массы, понятно, чем это заканчивается. Все этнобесие нашего времени идет от полуинтеллигентов — во всяком случае, в европеизированных странах.
 
 
- Как должен относиться интеллигентный человек к тому, что происходит в Чечне? Может ли быть универсальная модель отношения к чему-либо, или каждый отвечает только за себя?
 
 
- Люди могут организовываться, но это необязательно. Интеллигенции как субъекта ответственности не существует. Ситуация нынешней войны раскалывает в том числе и тех, кто претендует на то, чтобы называться интеллигентами. Наиболее болезненным представляется то, что люди, считающие себя демократами, либералами, начинают рассуждать примерно так: держава превыше всего, а сколько при этом людей задавим — неважно; не знаем, кто виноват, но на всякий случай всех разбомбим, а потом разберемся. Что будет дальше, предпочитают не думать. Проблема Чечни — яма, в которую попали на очень долгое время и власти, и большая часть профессионалов, которые считают себя интеллигентами, но за пределами профессии ничего не видят.
 
 
- Если интеллигентный человек принес в мир зло, значит, он должен нести свою меру ответственности за него, испытывать комплекс вины?
 
 
- Людей, которые готовы взвалить на себя всю вину, вообще мало на свете. Их называют пророками и подвижниками. Это далеко выходит за рамки обычного интеллигентского думания.
 
 
 
———————————————————————————————————
 
 
Всеобщая совесть или идеологические инженеры?
 
 
Мераб МАМАРДАШВИЛИ
 
 
В классическую эпоху капитализма интеллигенция возникла и существовала как численно ограниченная, небольшая категория лиц, обладавших досугом и достатком и осуществлявших фактическую монополию на умственный труд... Ее связь с господствующим классом была достаточно вольной и ставила перед нею не столько проблемы ее собственного положения, сколько проблемы всех других общественных слоев, за которых и вместо которых она «мыслила». Она представлялась чем-то вроде прозрачного сознания-медиума, в котором отражается все другое и в котором нет никакой замутненности, никаких помех, проистекающих от собственного положения и природы интеллигенции... Все эти обстоятельства способствовали выработке у интеллигенции в то время своеобразной идеологии, которую можно было бы назвать просветительским абсолютизмом. Интеллигенция осознавала себя (и часто реально выступала) в качестве носителя всеобщей совести общества, в качестве «всеобщего чувствилища»...
 
Современное духовное производство стало массовым... Интеллигенция уже не может претендовать на то, чтобы знать за других или мыслить за них, а затем патерналистски защищать или просвещать их, сообщая готовую абсолютную истину или гуманистическую мораль.
 
...Буржуазия создает собственные слои интеллигенции, собственную интеллигенцию. Мы являемся свидетелями процесса возникновения этой интеллигенции... Интеллигенция, с одной стороны, выражает себя в социальных утопиях иррационалистического, апокалиптического характера — в той мере, в какой она не мирится со сложившимся положением и продолжает традицию социальной критики, а с другой стороны, в технократической по своему характеру социальной и идеологической инженерии — в той мере, в какой интеллигенция... интегрируется в буржуазную систему. В тех формах социально-критической мысли, которые интеллигенцией порождаются, часто бывает трудно различить, что является реакцией на действительные пороки буржуазного общества, а что — тоской по утерянной интеллектуальной монополии.
 
(Из выступления «Интеллигенция в современном обществе» в 1968 году на конференции, посвященной Антонио Грамши, которое было опубликовано в малотиражном институтском сборнике и мало кому известно.)
 
 
———————————————————————————————————
 
 
Июльские тезисы
 
За что мы их не любим
 
 
Алексей ВИНОКУРОВ
 
Интеллигенция, если отсечь все наносное, а взять самую суть, — это которые в очках и шляпах. И уже тем она коренным образом отличается от народа.
 
Народ и интеллигенция — едины. Что интеллигенция построит — то народ обязательно сломает. И наоборот. Народ и интеллигенция, кроме того, едины в своей взаимной нелюбви. Исключение составляют сильно пьющая интеллигенция и высококвалифицированный народ вроде слесаря Гоши из фильма «Москва слезам не верит».
 
Интеллигенцию народ всегда называл гнилой. Потому что она не живет полной жизнью, а рисует абстрактные картины своего далекого от масс существования, что вызывает застой и гниение. В народе же никакого застоя нет. Народ твердо идет вперед. Не очень понятно, правда, куда. Интеллигенция же все рыскает на манер броуновского движения, все пытается заглянуть вперед народа и понять: куда же это он такое идет? И это вот рыскание, конечно, сильно раздражает народ.
 
Интеллигенция все время пытается понять: что там впереди? Впереди, естественно, ничего хорошего. Отсюда — глубокий пессимизм и самоуглубленность интеллигенции, отсюда примат нравственных ценностей над рублем и паче того — над долларом.
 
Интеллигенция бывает прогрессивная и патриотическая. Опыт показывает: нет ничего реакционнее прогрессивной интеллигенции. Что же касается патриотической, то авторы и читатели газеты «Завтра» интеллигенцией себя не считают, а просто честно зарабатывают свой хлеб на любви к родине. И правильно делают.
 
Раньше интеллигенция испытывала комплекс вины перед народом. Сейчас — другое. Раньше все болели за народ, теперь послали его куда подальше. Пусть сам за себя болеет. Но при всей заслуженности народом такого к себе отношения интеллигенция готова думать о его судьбе. Ибо если народ занесет слишком сильно, то никому не поздоровится. Поэтому надо не лезть поперек народа, не возглавлять его, а мягко образовывать. Смягчать нравы. И не потому, что нравы можно смягчить, а народ образовать. А хотя бы уже потому, что без этого народ совсем одичает.
 
Вот недавно посадили Гусинского. Перед интеллигенцией дилемма: на чьей стороне стать — Гусинского и «Медиа-Моста» или Генпрокуратуры и обозленного народа? Народ-то, понятно, как относится к посадкам олигархов: «Мочить всех!». Такая его, народа, историческая миссия. А вот интеллигенция в поиске: мочить или не мочить? С кем вы, мастера духовности? Сами с собой или с кем-то другим? А если действительно идет наступление на демократию? За демократию в лице Гусинского можно не очень беспокоиться. То есть беспокоиться, конечно, стоит, но не очень. На то есть «Медиа-Мост», а если он не справится, то Конгресс США поможет.
 
С наступлением рынка и капитализма стало ясно, что не вся интеллигенция востребована в привычной роли учителей жизни и духовности. И вот образовалась интеллигенция, лишенная патерналистского комплекса, — непродажная (как она сама про себя говорит). Это очень хорошо, что часть интеллигенции умудряется существовать, не продаваясь. Но неужели только ради того и существовать, чтобы существовать, не продаваясь? А так оно и происходит, поскольку интеллигенция в привычном виде вытеснена на обочину жизни. Оттуда, с обочины, никого ничему не научишь.
 
А может быть, собрав в кулак волю и образование, переквалифицироваться в интеллектуалов? И уже с новой — сильной — позиции нести свои нравственные ценности обществу? Интеллектуалы объединяют в себе образованность интеллигенции и практичность народа. При этом они лишены интеллигентской духовности и дикости народа. Это — деятели, которые меняют свою жизнь и жизнь вокруг себя. Таковы многие нынешние крупные бизнесмены.
 
Правда, есть один вопрос: становясь интеллектуалом, не перестает ли человек быть интеллигентом? Остается ли у него достаточный запас пассионарности, чтобы нести духовные ценности за пределы самого себя? И не теряет ли он вообще эти самые ценности безвозвратно? Понять это можно только на собственном опыте, к чему мы всех и призываем.
 
 
*
 
 
Блицопрос
 
 
Галя, Наталья Дмитриевна — сотрудницы «известинской» столовой:
 
- Интеллигенты, по нашему мнению, высоковоспитанные люди достойного поведения. Интеллигенция нужна, чтобы сохранить культуру и порядочность нашего общества.
 
 
КИРСАНОВА Татьяна Васильевна, учительница:
 
- Интеллигенты — это не класс, это прослойка общества, состоящая из работников умственного труда. Она несет культуру в народ и соответственно нужна для повышения культуры в стране.
 
 
КЛЕЩЕВА Светлана, менеджер:
 
- Интеллигенция нужна для развития общества. И для нормального понимания окружающего мира. Интеллигентов в наше время не так уж много, но они есть. Интересно, куда покатилась бы наша страна, если бы их совсем не было?
 
 
Александр, студент:
 
- При сложившемся строе от интеллигенции как от класса ничего не осталось. Лишь маленькая прослойка. Нужно, чтобы интеллигентных и образованных людей было как можно больше.
 
 
ВОРОБЬЕВА Тамара Константиновна, пенсионерка:
 
- Интеллигенция — интеллектуальная, культурная, воспитанная, высоконравственная и высокоморальная часть общества. Она необходима для проведения в жизнь и утверждения нравственных позиций в многообразной деятельности человека, а также для сохранения и развития достижений национальной культуры.
 
 
Подготовила Екатерина КОРОЛЕВА
 
Страницу подготовила Юлия РАХАЕВА.
 
E-mail: rahaeva@izvestia.ru
 
 


Ответы и комментарии:


[Форум Rossia.org] [Начало] [Написать ответ]