Этнология и история


[Форум Rossia.org] [Ответы и комментарии] [Написать ответ]


Отправлено Егор Холмогоров 19:48:15 05/07/2000
в ответ на: О пассионарной теории этногенеза Л. Гумилева, отправлено Никита 11:32:42 05/07/2000:

 
Неплохой текст и на 80% верный. Кто автор?
 
 
Полезно было бы только указать на один принципиальный аспект, который и дал Гумилеву серьезное преимущество перед бромлеевской школой и традиционной этнографией в целом — статичность концепции этноса у этнографов и первая, не совсем удачная попытка создать «историческую этнологию» у Гумилева. Расмотрение принципов и закономерностей исторической динамики этноса — это, в любом случае, будущее этнологии. Но заход был сделан гумилевым не с той стороны (псевдобиологизм, под которым остро чувствуется немецкая школа прошлого века, прододившая и ратцелевско-челленовскую геополитику с ее народом-организмом обитающим в «ландшафте»). В 90-х, без особой связи с Гумилевым была предпринята другая попытка создания исторической этнологии, более вписанная в традиционный научный контекст и привязанная к этнопсихологии. Речь идет о работах Светланы Лурье. Первая ее книга (менее теоретичная, зато рассчитанная на более широкого читателя) «Метаморфозы традиционного сознания» доступна с главной страницы www.traditio.ru, вторую, более теоретичную, «Историческую этнологию», разместим, если воспоследует согласие автора.
 
 
А пока привожу фрагмент 3-главы, в которой как раз идет речь об определении понятия «этнос».
 
 
Поскольку понятие “этнос” для нас ключевое, сделаем краткий обзор дававшихся ранее определений этого понятия.
 
 
В советской науке существовало два конкурирующих между собой значения этого термина. В официальной науке признавалось только одно из них, то которое разрабатывал академик Ю.В. Бромлей: этнос понимался как социокультурное явление. Этнической общностью, которую Бромлей называл этникосом, является, как он считал, “исторически сложившаяся на территории устойчивая многопоколенная совокупность людей, обладающих не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фиксированном в самоназвании (этнониме)”[2]. Это определение было настолько же бесспорным, насколько и малосодержательным. В полуофициальной науке было распространено альтернативное понимание термина — то, которое развивал Л. Н. Гумилев, очень популярный в восьмидесятые годы среди студенческой молодежи и напрочь отвергаемый научным сообществом — понимание этноса как биологической единицы, “феномен биосферы”.[3] Значение, которое в итоге закрепилось за понятием “этнос”, представляет собой нечто среднее между бромлеевским и гумилевским, и в принципе вполне синонимично слову “народ”. Впрочем, и в западной науки значение слова “этнос” — на порядок менее употребительного — объясняется сходным образом и столь же расплывчато, как совокупность “людей, связанных общими обычаями — нацию”[4]. В западной науке слово “этнос” крайне редко употребляется в качестве термина. Одним из немногочисленных примеров этого является работа Г. Дереве “Этнопсихоанализ”[5].  
 
 
Неубедительность распространенного в российской науке определения этноса можно, несколько утрируя, продемонстрировать следующим образом (как это делает петербургский этнолог Е.М. Колпаков): “Следует сказать, что качество классического определения этноса таково, что даже советский партийно-государственный аппарат подходит под него без особых натяжек. Исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей налицо. Особенности языка — разве аппаратно-канцелярский жаргон не является “новоязом”? Особенности культуры — сферу материальной культуры лучше не обсуждать, а ведь есть еще особые ритуалы, правила поведения и т.п. Самосознание своей общности и единства интересов, а также известное противопоставление “мы” — “они” здесь посильнее, чем у многих народов. Что входит в понятие самоназвание? “Номенклатура”, “лучшие люди”, просто “люди”, “настоящие коммунисты”, “наши”... Кстати, аппарат обладает и таким дополнительным признаком, как эндогамия — предпочтение браков внутри своей группы. Получается, что этнос по определению не отличается от других видов социальных общностей и даже от советского партийно-государственного аппарата. И все-таки ни один из нас не поставит в один ряд нацию и управленческий аппарат, не так ли? В итоге, современное понятие “этнос” в нашей этнографии оказывается недееспособным, оно не позволяет отличать описываемое им явление действительности от других относительно близких явлений.”[6]
 
 
Перейдем к производным от термина “этнос”. Основа «этно» используется чаще всего в значении «народный», однако, в специфическом смысле, аналогичном тому, что имеем в виду, говоря «народная медицина», «народная музыка», то есть нечто принятое в народе.
 
 
Широкое распространение получили термины, “этнический” (ethnic), “этничность” (ethnicity), но и они имеют в западной науке в своем значении особый нюанс, и относятся чаще всего к национальным меньшинствам, диаспорам. В русском языке термин “этнический” тесно связан с понятием “этнос”, а в качестве кальки с английского звучит очень нелепо. А вот термин “этничность” пришел к нам с Запада и как правило сохраняет свое первоначальное значение. Однако и здесь встречаются неточности. Так, “Словарь этнологических терминов” дает определение этничности как совокупности характерных культурных черт этнической группы, что соответствует англоязычному значению этого термина, когда этническая группа непременно понимается как часть более широкого социокультурного окружения, находящаяся с этим окружением в более-менее конфликтных отношениях, что находит свое выражение в специфике тех культурных черт, которые определяются как этничность. Однако “Словарь” без всякого перехода или оговорки утверждает далее, что “ее  [этничности] раскрытие обеспечивает наиболее полную и развернутую характеристику того или иного народа, взятого в качестве специфической общности, отличающейся от всех других только ей присущим культурно-историческим своеобразием.”[7] Возможно, такое расширительное понятие этничности и допустимо, но следовало бы оговорить, что оно является нетипичным, новым, противостоящим общеупотребительному. Это в науке в принципе допустимо. Но далее определение этничности превращается в практически бессмысленный набор слов: “Этничность можно уподобить национальности данного народа, его этническому “портрету”. В существенно-содержательном плане этничность тесно связана с пониманием этноса как таковой общности людей, субъективная тождественность (идентичность) которого держится на воспроизведении ее особенностей народом, отличным от других по самоназванию, языку, образу жизни и другим компонентам его культурно-исторического своеобразия.”[8] При этом чуть выше утверждается, что термин “этнисити” (почему-то приводится английская транскрипция этого слова) “употребляется для обозначения индивида в качестве представителя определенной этнической общности.”[9] (Это значение слово “этничность” действительно получило в последние годы, но встречается оно относительно редко.)
 
 
Таким образом мы с полным основанием можем утверждать, что в русскоязычной литературе не существует не то что общепринятых, но и более менее адекватных толкований терминов, связанных с понятием “этнос” и производными от него. На этом основании некоторые из ведущих российских этнографов предлагает повременить с определением данной группы терминов: “То явление, которое обозначается термином “этничность” едва ли можно, по крайней мере, на определенном этапе развития науки, выразить посредством какой-то точной дефиниции. Пытаясь придумать такую дефиницию, мы скорее всего допустим ошибку, абсолютизировав одни стороны этничности и отбросив другие... И крайний субъективизм, и крайняя онтологизация этничности и этноса в равной мере уводят от исследования существа проблемы.”[10]
 
 
Этот пессимистический вывод в принципе справедлив. Но как излагать содержание одного из направлений этнологии, избегая определения специфических этнологических терминов? Конечно, такое положение дел осложняет изложение курса исторической этнологии и требует от специальных терминологических экскурсов. Кроме того, нам придется отказаться от безусловного использования какого бы то ни было сложившегося категориального аппарата, а свои, специфические для исторической этнологии, термины вводить с большой осторожностью.
 
 
В рамках исторической этнологии понятие “этнос” употребляется, когда речь идет об особого рода социальной системе, которая кроме общих социологических закономерностей, подчиняется еще и особым, сложным полиэтническим обществам не свойственным.
 
 
Впрочем, здесь мы должны сделать существенную оговорку. На различных примерах, которые мы будем приводить в последующих главах, мы можем убедиться, что под действие закономерностей, обуславливающих существование и деятельность этноса, попадают общества, возникшие в результате ассимиляционных процессов, то есть имеющие среди своих членов людей различного, если исходить из вопросов “крови”, происхождение. Таков, например, русский этнос и этнос американский. И в том, и в другом случае этносы имели некое ядро, соответственно, славянское и англо-саксонское, но собирали вокруг себя, вбирали в себя представителей других народов. Смешанные браки довершили дело, сцементировав обе эти общности в более-менее прочные целостности. Конечно, ни в России, ни в Америке процесс ассимиляции не дошел до конца, не собрал воедино всех представителей всех народов и племен, живущих единым обществом. Поэтому, американцы, долго сравнивавшие Америку с “плавильным котлом”, уничтожающим все этнические различия, стали выражаться более осторожно и говорить о своем обществе как о “салате”, то есть беспорядочной смеси различных этнических групп и меньшинств. Однако и русские, и американцы представляют собой этносы, в которые имеют тенденцию к расширению путем ассимиляции других. Точно тоже самое было характерно и для турок, вплоть до падения Османской империи, и вызванного им кризиса сознания турок. В русском языке существует особый глагол, означающий “стать турком” — “потурчиться” и производное от него существительное — “потурченец”. Ту же тенденцию в большей или меньшей степени имеют все народы. Именно поэтому мы и считаем, что говорить об этносе, как о биологической общности бессмысленно.
 
 
Теперь поговорим о тех закономерностях, которые характерны для этносов в отличии от других общностей. Эти закономерности связаны с тем, что этнос обладает внутренними механизмами, обеспечивающими его устойчивость и выражаются они в особом распределении культурных черт и характеристик между членами этноса. Этносу присущи:
 
 
· определенные поведенческие и коммуникативные модели, которые типичны для всех членов этноса (в предыдущей главе мы рассмотрели несколько примеров, иллюстрирующих это положение);
 
 
· поведенческие, коммуникативные, ценностные, социально-политические модели и культурные элементы свойственные только определенным группам внутри этноса — но распределение этих моделей внутри этноса не хаотично: в своей совокупности они образуют целостную структуру. Эта структура имеет несколько важнейших функций: она подспудно регулирующую взаимоотношения между различными группами внутри этноса (даже если эти группы внешне противостоят друг другу), способствует поддержанию стабильности этноса, определяет поведение различных частей этноса в кризисные эпохи и детерминирует процесс, который мы будем называть “самоструктурированием” этноса: процесс создания этносом новых, иногда глобальных, по видимости как бы принципиально меняющих жизнь этноса, социальных институций, соответствующих изменившимся культурно-политическим условиям существования этноса.
 
 
Те процессы, которые закономерны и являются специфическими для этноса направлены на поддержание
 
 
1. стабильности тех поведенческих и коммуникативных моделей, которые характерны для всех членов этноса;
 
 
2. специфической для каждого этноса системы культурных моделей, обеспечивающих возможность взаимодействия различных групп, в частности социальных слоев, или групп, имеющих различную ценностную ориентацию.
 
 
В случае, если первой или второй из вышеперечисленных групп моделей грозит деструкция, то весь этнос может придти в движение и в значительной степени изменить свои социальные институции. Однако изменения эти происходят в соответствии с определенными закономерностями — изучение которых и составляет одну из основных задач нашего курса.
 
 
Когда мы говорим об этнических процессах, которые изучает историческая этнология, то имеем ввиду как те аспекты в деятельности членов этноса, которые определяются их этническими константами, так и модификацию социальных институций этноса, вызванных стремлением сохранить “этнические константы” в условиях изменения социокультурного или природного окружения этноса.
 
 
Добавим к сказанному выше, что этнические процессы стихийны, бессознательны, они не зависят о желания и воли членов этноса; их нельзя путать с национальными движениями, “которые представляют собой деятельность масс людей, направленную к достижению определенных целей, причем чаще всего — политических.”[11]
 
 
Учитывая сказанное выше, мы можем дать более развернутое определение понятия “этнос”.
 
 
Этнос — это социальная общность, которой присущи специфические культурные модели, обуславливающие характер активности человека в мире, и которая функционирует в соответствии с особыми закономерностями, направленными на поддержания определенного уникального для каждого общества соотношения культурных моделей внутри общества в течении длительного времени, включая периоды крупных социокультурных изменений.
 
 
 


Ответы и комментарии:


[Форум Rossia.org] [Начало] [Написать ответ]